Фредерик Уильям Рольф [Frederick William Rolfe, Baron Corvo], известный под псевдонимом Барон Корво, называвший себя Фредерик Вильям Серафино Остин Левис Мэри Рольф [Frederick William Serafino Austin Lewis Mary Rolfe].
Английский поэт, прозаик, переводчик, фотограф, художник
Отличался своеобразным, доходившим до эксцентричности поведением, склонностью к розыгрышам и псевдонимам.

Фредерик Уильям Рольф, барон Корво, 1898

Cтарший из пяти братьев, родился в религиозной протестантской [англиканской] семье фортепианного мастера. С восемнадцатого века семья Рольфов владела фабрикой по производству роялей, но несмотря на то, что они числились среди родоначальников этого ремесла, примерно с 1850 г. они стали сдавать позиции.
Его отправили в хорошую школу в г. Камден и он неплохо учился, когда хотел. Рисование и развлечения привлекали его куда сильнее, чем занятия латынью, хотя он хорошо владел классическими языками, и показал себя способным учеником.
В пятнадцать лет вопреки желанию отца, Фредерик бросил школу, а позже практически полностью отдалился от семьи. Некоторое время числился свободным студентом в Оксфорде.
Работал помощником учителя в Королевской школе Грантхама.

В позднем подростковом и раннем двадцатилетнем возрасте, работая школьным учителем, он попробовав свои силы в живописи, рассматривая это как временную профессию, средство получения дохода, до тех пор, пока церковное начальство не согласились с его собственным твердым мнением, что у него есть призвание стать священником. Позже он не раз утверждал, что одно время и был священником, но, насколько известно, иерархи его церкви это отрицают.
Именно по этой причине Рольф никогда не обучался в живописи. Его картины и рисунки, в том числе и для обложек его собственных книг, были смелыми и удивительно совершенными для любителя. Самые совершенные и впечатляющие он выполнил, когда жил в Крайстчерче в 1890-1891 гг., включая небольшую, но выдающуюся фреску в церкви Св.Михаила. Возможно, самой большой странностью барона в тот период, когда он жил и работал в Крайстчерче, был его метод рисования. Прекрасно сознавая, что ему не очень удаются фигуры людей, он обыкновенно фотографировал позировавших ему моделей, затем вырезал отдельные кадры и с помощью проекционного аппарата получал изображение на холсте, что позволяло ему набросать эскиз.
Идеалом для него всегда была византийская иконопись, и потому некоторые из написанных им полотен были украшены вышивкой и стеклярусом.

С 1895 по 1899 год он жил в Холивелле, в Северном Уэльсе, где написал около 14 хоругвей, заказанных тамошним приходским священником. Рольф изобразил фигуры святых, а Джон Холден помог с надписями. Ныне сохранилось всего пять хоругвей, и их можно увидеть в Holywell Well Museum; они представляют собой красочные изображения в наивном стиле святых Уинифреда, Георгия Победоносца, Игнатия де Лойолы, Григория I и Августина Кентерберийского. Корво производил впечатление очень набожного католика, и, прежде чем начать работать новыми кистями, носил их освящать. Практически все его картины были на религиозные темы. Став писателем, Рольф больше не рисовал.

В 1886 г., будучи помощником учителя в Королевской школе Грантхама, он принял католичество и был вынужден оставить эту работу. После этого, по его собственному выражению, он то «голодал в Лондоне», то изредка подрабатывал частными уроками. Никогда не терял уверенности в том, что его призвание - стать католическим священником, сохраняя это убеждение на протяжении всей жизни, несмотря на постоянные, никогда не осознаваемые, разочарования.
Когда маркиза Бьютская основала в г. Обан школу для беспризорных мальчишек, она взяла Рольфа классным наставником. Там же преподавали два священника, и поскольку отношения между ними и Рольфом не сложились, через месяц - другой его уволили.
После того как его делом был вынужден заняться епископ Шрусберийский, в 1887 г. Рольф поступил в качестве духовного ученика этого прелата в католический колледж в Оскотте неподалёку от Бирмингема, но не прошло и нескольких месяцев, как его исключили.
В 1889 году архиепископ Эдинбургский, Смит, хорошо известный тем, что в подобных случаях всегда проявлял мягкосердечие, под влиянием душевного порыва взял Рольфа под опеку и отправил его в Шотландский колледж в Риме, но тот был исключен оттуда из-за его неспособности сосредоточиться на учёбе, его репутации «педераста» и эксцентричного поведения. Убежденный католик, Рольф тем не менее расходился с ними во мнении по поводу положения дел в Италии, резко выступая против участия церкви в делах светской власти.

Во время своего пребывания в Италии он вошел в круг герцогини Каролины Сфорца-Чезарини, которая, как он утверждал, приняла его как внука и позволила ему пользоваться титулом «Барон Корво» [Можно лишь заметить между прочим, что имя, которое барон себе выбрал, означает следующее: по-латыни – corvus; по-итальянски – corvo; по-французски – corbeau; по-шотландски – corbie; по-английски – crow - ворона]. Оно стало самым известным его псевдонимом; он также называл себя Фрэнк Инглиш [Frank English], Фредерик Остин [Frederick Austin], Эй Креб Мейд [A. Crab Maid] и другие. Чаще всего он сокращал свое имя до Fr. Rolfe (двусмысленное употребление, предполагающее, что он является священником, которым он надеялся, в конце концов, стать). Однако и ее хорошему отношению к Рольфу, как это уже не раз с ним бывало, пришел конец. Ближе к декабрю 1890 г. он вернулся в Англию, в Крайстчерч. Где на протяжении нескольких лет жил под именем барона Корво, приобретя известность благодаря своим приступам невероятного расточительства, которые, впрочем, сменялись периодами крайнего аскетизма.

Он составил подробную генеалогическую таблицу, из которой следует, что итальянский король являлся законным королем Англии, и какой бы фантастической ни казалась его теория – знатоки древностей и геральдики отдали должное его серьезным познаниям и глубине исследований.

Рольф был в курсе своей гомосексуальности и поддерживал связи с другими гомосексуальными англичанами. В начале своей литературной жизни он написал довольно много идеалистической, слащавой поэзии о мальчиках-мучениках и тому подобном. Эта поэзия и «Stories Toto Told Me / Истории, рассказанные мне Тото» (1898)

[серия из шести рассказов, позже расширившаяся до тридцати двух и переизданная как «His Own Image / Его собственный образ» (1901), в которой «Дон Фридерико» и его помощники-подростки отправляются в длительные пешие походы по окрестностям итальянской столицы, и даже дальше - от Рима к восточному побережью Италии. Юный предводитель помощников, шестнадцатилетний Тото, рассказывает истории о святых, которые ведут себя как языческие боги. Истории совершенно католические и бесстыдно суеверные, а святые, фигурирующие в них, являются не стыдящимися своей наготы гедонистами, что диаметрально противоположно любому протестантскому идеалу святости]

содержат педерастические моменты, но его юные ученики, которым он преподавал, позже единодушно вспоминали, что в его отношении к ним никогда не было никакого намека на непристойность. По мере того, как он становился старше, сексуальные предпочтения Рольфа обращались на поздних подростков. К концу своей жизни он сделал единственную прямую ссылку на свое предпочтение сексуального возраста - в одном из писем из Венеции к Чарльзу Массону Фоксу [Charles Masson Fox, 1886-1935, корнуэллский бизнесмен, добившийся международного авторитета в мире шахматных задач и места в гей-истории в Эдуардской Англии] , в котором заявил: «Мои предпочтения - это 16, 17, 18 и старше». Идеализированные юноши в его творчестве были примерно такого же возраста. Рольф стремился представить отношения в своих произведениях как примеры «греческой любви» между взрослым и эфебом, тем самым отсылая их к древним греческим традициям, знакомым всем эдвардистам с классическим образованием.
Можно сказать, что документально подтверждённых отношений с кем-либо из мальчиков или подростков не имеется. Вероятно, в основном, это были платонические отношения.

Первые рассказы опубликовал в известном журнале британских декадентов «Желтая книга», впоследствии они составили сборник «Истории, рассказанные мне Тото» (1898). Написал несколько книг стилизованных новелл из эпохи Возрождения — «Хроники дома Борджиа» (1901) [рассказ об одном дне жизни молодого дворянина из окружения семейства Борджиа в 1495 г.] и др., перевёл с французского поэзию Омара Хайяма  - так называемым «диафоническим» стихом, призванным как можно точнее передать юмор и сарказм оригинала. Наиболее известны его автобиографические романы «Адриан Седьмой» (1904, пьеса Питера Льюка на основе романа, 1967, с успехом шла в Великобритании и США), «Жажда и поиск целого» (1909). Он написал псевдоисторический роман «Хьюберт и Артур», рассказывающий якобы настоящую историю того, как Хьюберт ослепил Артура.

Отчётливые гомосексуальные мотивы и упоминание конкретных лиц из окружения автора в негативном ключе надолго отложили публикацию ряда книг Рольфа, чья барочно-символистская, близкая к поэзии проза была оценена лишь намного позже (в частности, Д. Г. Лоуренсом, затем о нём писали Грэм Грин, У. Х. Оден, П. Х. Джонсон, А. С. Байетт); толчок этому новому интересу дала «экспериментальная биография» «The Quest for Corvo / В поисках Корво» (1934), написанная известным библиофилом и библиографом Альфонсом Джеймсом Саймонсом [A.J.A. Symons, 1900-1941, английский писатель и библиограф, потомок русских еврейских иммигрантов] .  В основном, интерес к его творчеству пришёл после смерти Рольфа.
Рольф был энтузиастом эпистолярного жанра. Джон Холден [John Holden] вспоминает, что «Корво был одним из тех людей, которые никогда не говорят ни слова, если могут его написать. Мы жили в одном доме, очень маленьком, но он всегда общался со мной посредством записок, если я не в одной комнате с ним, у него было множество блокнотов для писем [которые он писал чернилами разных цветов], он пользовался каждой возможностью для написания письма, и каждое письмо, будь то издателю или сапожнику, было написано с одной и той же аккуратностью». Сохранилось около тысячи писем, и некоторые были опубликованы отдельными ограниченными изданиями. Письма демонстрируют живой и изощрённый ум, но из-за параноических склонностей Рольфа они часто бывали спорными и обличительными, из-за чего у него возникали постоянно проблемы даже с людьми, оказывающими ему поддержку.

Рольф проявлял интерес к фотографии на протяжении всей своей жизни. Экспериментировать с фотографией он начал ещё во время своей учёбы в школе, во время своего пребывания в Риме в 1889-1990 годах он познакомился с работами фотографов Вильгельма фон Глёдена и Гульельмо Плюшова. Его семинария [Scots College/Шотландский колледж] располагалась неподалёку от студии Плюшова в Риме и когда Рольф был исключен из колледжа и попал под благосклонное покровительство герцогини Сфорца Чезарини, он начал свои собственные фотографические опыты, имитируя композиции фон Глёдена и Плюшова. Его моделями стали местными уличные мальчишки с улиц Дженцано-ди-Рома, городка, где находился дворец герцогини. Эти мальчишки стали позже главными персонажами в произведении Рольфа «Истории, рассказанные мне Тото».

Рольф продолжал интересоваться фотографией и в Крайстчерче, после своего возвращения из Рима (1890-1891 гг.), где экспериментировал с цветом и съёмками под водой. Однако затем он начал терять интерес и его фотографические опыты возобновились только после его возвращения в Италию в 1908 году. Его фотографическая карьера описана в книге Дональда Розенталя [Donald Rosenthal] «The Photographs of Frederick Rolfe Baron Corvo 1860–1913 / Фотографии Фридриха Рольфа, барона Корво, 1860-1913», опубликованной в 2008 году.

Всю жизнь он полагался на помощь благотворителей. Но у него был конфликтный характер, и склонность к эффектным выпадам по отношению к большинству людей, которые пытались помочь ему, предлагая финансовую поддержку; по-видимому, вечными его спутниками были дух противоречия и озлобленность, он обижал людей безо всяких угрызений совести и сам обижался без малейшего повода; дошло до того, что даже друзья стали бояться и избегать его. В конце концов, благотворители и удача отвернулись от него.
Последние годы Барон Корво в крайней бедности и одиночестве провел в Венеции, где и похоронен на кладбище Сан-Микеле.